РОССИЙСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ  СЛОВАРЬ В словаре содержится более 8000 слов

ДЕТСКОСТЬ

В отечественной традиции долгое время существует заданная веком модель ребенка как агрегата врожденных свойств (у М.Е. Салтыкова-Щедрина ребенок еще Порфиша Головлев, но уже Иудушка по облику и манерам). Рус. христ-во наследует стереотипы «дитя - благословение Божие», смысловые сцепления Д., правды и праведности и религ. контексты вовлеченности детей в вину родителей. На православный образ Д. кардинально влияют новозаветные представления о младенце как Славе Божией («В устах их хвала свершена» - Мф. 21, 16) и детях как бесспорных наследниках спасения (Мф. 18, 10, 19, 14). Д. противостоит не взрослости, а греховности. Мир взрослых - это мир утраченных ценностей, ложных кумиров, дискредитированного языка и искаженной историчности. В детях жизнь освящается, в них сбываются заветные надежды и горние планы Божьего Домостроительства. Понятая т. о. Д. сближается со святостью, что подчеркнуто участием детей в литургии и сакральной сюжетике Писания и иконописи, в истории мучеников и, главное, в каноне лика Христа-ребенка, в образе к-рого отражено противоречие между телесным видом отрока и несмирно-серьезным, всеведающим взглядом. «Князь-Христос» Ф. Достоевского (Мышкин) подан в атрибутах ангельской Д. (что не снимет с него трагич. вины за роковые для судеб других события). В ребенке у Достоевского осуществляется санкция спасительного присутствия в зараженном ложью, безблагодатном мире взрослых. Собор спасаемых душ, по Достоевскому, - не оргия взрослых, а Детский Собор и «детская церковь» (М. Бахтин). Точку зрения здравого смысла выражают мужик и ребенок у Л. Толстого, призвавшего писателей учиться у крест. детей реалистич. письму. Сходные убеждения, усиленные евангельским образом «детей-мудрецов» (Мф. 11, 25), высказал Л. Шестов: «Мы должны были бы учиться у детей и ждать от них откровений» («На весах Иова. Странствования по душам». Париж, 1975. С. 187).

Отечественная теология знает образ «святейшего детства», поданный нам эпизодом Вхождения во храм Приснодевы: «В нем заключена великая святыня человеч. детскости, со всеми в ней таящимися возможностями и упованиями... Этот образ святейшего детства, посвященного Богу, во всей его беззащитности, но вместе и неотразимости, сладкою силою овладевает сердцем. От него отречься, ему изменить в забвении или слепотством значило бы лишить себя святыни и своего собств. детства, к-рое помимо сознания хранится в глубине души» (Булгаков С. «Восхождение ко Христу» / Вестник РХД (Русское христианское движение). 1971. № 100 (2). С. 33). Д. есть человеч. софийность (мудрость), просветляющая телесную плотность естества и мистически сопряженная с Софией Небесной. Софиология устанавливает в детстве срединный топос ответственной встречи «горнего» и «дольнего». На яз. ангелологии дитя есть человекоангел, что выше самого ангела, существа бесплотного: вместе с тем ребенок - во плоти сущий ангел, ангелочеловек. Так в детях «установляется некое срединное переходное состояние между ангельским и человеч. миром, - дет. мир, одинаково чуждый и греховной плоти, и свободы от плоти... Окончат. раскрытие природы и предназначения этого дет. мира... переходит за грань этого века. Он имеет онтологич. основание в том освящении дет. возраста, к-рое дано Спасителем, прошедшим и младенчество в Своем воплощении» (Булгаков С. «Друг Жениха. О православном почитании Предтечи. Экскурс первый». Париж, 1927. С. 224; ср. Друскин Я.С. «Вблизи вестников». Вашингтон, 1988. С. 55-56, 65-67). Рай заселен детьми; если существует ад, в нем обитают взрослые.

Детское и взрослое в быте 20 в. охотно меняется местами: мода одела женщин в детские «матроски», а мужчин украсила дет. прическами; голосовые манеры общения имитируют дет. интонации. Приметой декадентской лит-ры стали образы детей-самоубийц, детей-циников. На этом фоне еще можно расслышать призывы П. Флоренского к пониманию детского мышления как особой формы восприятия и познания мира («Обратная перспектива» / Соч. М., 1990. Т. 2. С. 61). Дети вошли в круг проблем рус. философии любви. С одной стороны, герой-эстет ром. Ф. Степуна говорит: «В метафизич. плане ребенок всегда свидетельство о творч. бессилии любви» (Н. Переслегин. Париж, 1929. С. 261; сходная мысль принадлежит Бердяеву), а с другой - В. Розанов писал о детях как о явлении святости посреди обезвоженного быта. Ходовой в эстетич. теориях становится аналогия худож. творчества и дет. игры (А. Горнфельд, А. Белый, ранний А. Луначарский, Л. Выготский). Исключит. место Д. заняла в пришвинской концепции «творческого поведения»: «Игра - это есть допускаемая ложь: "будто правда"». Этой игрой и наполнена основная жизнь ребенка, и это же детское «будто» сохраняется у художников и переходит в большую сознат. игру, называемую иск-вом» (Соч.: В 6-ти т. М., 1957. Т. 6. С. 454).

В центре картины мира А. Платонова помещен ребенок как главная ценность и объект культа. Дети - осн. аргумент космодицеи и оправдания человека. Следуя Достоевскому, автор «Чевенгура» и «Котлована» убежден, что мир, в к-ром гибнут дети, не готов для жизни. Д. трактуется Платоновым как подлинная взрослость и наоборот: думать о «прочих» (платоновский дериват «другого») во всей полноте сочувствия способно лишь дет. существо, душа к-рого - это туго свернутый бутон возможностей материнства-отцовства-братства («Джан», опубл. 1964; «Река Потудань», 1937). «Дети - спасители Вселенной» - такова формула Платонова. Платоновская мифология детства находит неожиданное усиление в мистике предметного дет. мира, к-рую мы встречаем у Д. Андреева. В «Розе Мира» рассказано о последней судьбе игрушек: память о тепле дет. ладошек будит спящие в них души, и за чертой бытия они становятся живыми существами. Философию детства развивали Вяч. Иванов («Младенчество», 1918), Б Пастернак («Детство Люверс», 1922; «Охранная грамота», 1931), реж. А. Тарковский.

Лит.: Егоров И. Свящ. Христос и дети. Церковное обновление. 1907. № 7; Семенов Тян-Шанский А. О детях. Вести. РХД. 1953. № 32 (2); Исупов К. Г. Две модели творч. поведения (Достоевский и Пришвин) / Проблемы творчества Достоевского. Тюмень, 1979; Гулыга А. В. Философия детства. Лит. Грузия. 1985. № 9; Горячева Т. Детскость // Горячева Т., Мамлеев Ю. Новый град Китеж: Филос. анализ рус. бытия. Париж, 1989.