ДЕРЕВЦЕ ОБРЯДОВОЕ деревце,
срубленное или (реже) растущее, обычно украшенное, фигурирует во многих
обрядах, как календарных, так и семейных. Сюда относится прежде всего березка,
которую завивают (т. е. из ее веток делают венки) в обрядах на троицкой
неделе. И термины и обрядовые действия напоминают о ритуалах с др. растительными
символами: последний сноп, николина (велесова и т. п.) борода. Европ. традиции
«майского дерева» в России не было, но нек-рые весенние ритуалы так или
иначе связаны с деревьями (напр., веснянки в нек-рых местах поют с возвышенностей,
с крыш или с деревьев). Особый вариант Д.О. - срубленное и украшенное дерево,
представляющее собой один из вариантов свадебной красоты. Здесь тоже обнаруживаются
мотивы общие, в частности, с последним снопом (красоту могут, напр., хранить
после обряда за или под образами). По крайней мере, в песнях красоту могут
разбрасывать по полям - ср. календарные обряды, в к-рых деревце может выступать
как простейшая форма обрядового чучела (в частности, ветка дерева - «кукушка»
в обряде «похороны кукушки»), хотя обычно чучело делают более «миметическим».
В конечном счете этот символ отражает мифологич. мировое дерево (так, свадебное
использование деревца базируется на представлении об изоморфности или даже
тождестве мирового дерева как модели вселенной - человеку, микрокосму).
Особняком стоит такое календарное
дерево, как рождественская (позже - новогодняя) елка. При всем несомненном
мифологизме этого обряда нужно учесть, что в России, как и в Вост. Европе,
он является очень поздним заимствованием (не ранее 19 в.). При этом в России,
в отличие, напр., от Словакии, этот обряд остался чисто городским и не
попал в деревню, где мог бы обрасти новыми мифологич. и ритуальными ассоциациями.
Ср. намеренную архаизацию (или фольклоризацию) у Б.Л. Пастернака: «Надо,
чтоб елкою святочной / Вечность средь комнаты стала» («Зимние праздники»),
ср. и нек-рую «ритуализацию» в назв. рассказа Ф.М. Достоевского «Елка и
свадьба».