РОССИЙСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ  СЛОВАРЬ В словаре содержится более 8000 слов

БОРОДА

Ношение Б. или «брадобритие» является в данном обществе семиотически немаркированным (нейтральным), какой вопрос звучит б. естественно: «Почему вы носите бороду?» или «Почему вы бреете бороду?» Если в Зап. Европе, в т.ч. у южных и зап. славян, обычай брить Б. распространился довольно рано, то вост. славяне сохраняли приверженность к ношению Б. как в языч. эпоху, так и после принятия христианства. По свидетельству араб. писателей 10-11 вв., славяне заплетали Б. и украшали их лентами. Лишение Б. или ее повреждение рассматривалось как тяжкое преступление, могло выступать в роли ритуализованного наказания. По «Рус. правде» за лишение Б. полагалась пеня в 12 гривен, а за увечье - в 3 гривны. Ян Вышатич, по свидетельству «Повести врем. лет», велел выдрать Б. языческим волхвам.

Представление о своего рода святости Б. («Божий волос») прочно вошло в сознание рус. людей. Бритье Б. считалось делом греховным, свидетельством повреждения нравов. Стоглавый собор (1551) определил «не брити брад и усов не постригати; таковыя бо несть православных, но латынская и еретическая предания греческого царя Константина Ковалина...». Тем не менее обычай брить Б. постепенно распространялся (в частности, с Украины, где запрет на брадобритие не был столь строг). Еще вел. кн. Василий III, желая выглядеть моложе рядом со своей молодой женой Еленой Глинской, брил Б. Его примеру следовали и нек-рые бояре. Степень нетерпимости по отношению к брадобритию на протяжении веков во многом определялась степенью конфронтации с Западом. После Смутного времени, после гибели безбородых Бориса Годунова и Лжедмитрия I эта нетерпимость стала еще б. категоричной. Безбородость самозванца и его приверженцев служила в глазах москвичей оправданием их убийства. В богослужебной лит-ре 1-й пол. 17 в. встречаются такие, например, формулировки: «Проклинаю богоненавидимаго и блудолюбнаго образа прелесть, душегубительная и помраченная ереси, еже остризати и брити браду». Патриарх Адриан в кон. 17 в. писал, что Бог, создав человека по образу своему и подобию, дал мужчине «для благолепия» бороду, а женщине «как несовершенной, но подначальной, этого благолепия не дал».

Петр I, вернувшись из Зап. Европы, собственноручно обрезал бороды боярам, а в 1699 издал указ о брадобритии, вызвавший бурю недовольства и даже бунты. Ношение Б. разрешалась лишь духовенству и крестьянам. В 1705 борода обложена пошлиной (5 разрядов в зависимости от сословия - от 100 до 30 руб. в год), причем пошлина в две деньги требовалась даже с мужиков, проезжающих через гор. заставу. Уплативший пошлину получал медный или серебр. «бородовой знак». Для бородачей Петр I установил даже особую одежду: зипун со стоячим клееным козырем, ферези и однорядку с лежачим ожерельем. В старообрядч. среде эти новшества были восприняты как еще одно подтверждение того, что Петр I - Антихрист. Вопросы, связанные с брадобритием, занимают заметное место в старообрядческой кн. традиции. Беспоповцы, категорически не приемлющие бритья Б., расходятся лишь в том, считать его грехом или ересью. Среди поповцев при сохранении отрицат. отношения к брадобритию оно все же получило нек-рое распространение. Петровские установления о Б. при его преемниках соблюдались не очень строго, а Екатерина II их отменила. Вплоть до Александра III никто из императоров Б. не носил. Борода последнего воспринималась как признак «русского царя» и знак возврата к традиц. нац. ценностям.

В 19 в. в городах Б., как и «рус. платье», с течением времени стало отличит. особенностью купечества. Отчасти это было связано с тем, что среди купцов было много старообрядцев, хотя и приверженцы господств. церкви не спешили отказываться от старины. Само слово «Б.» стало пренебрежит. синонимом слова «купец».

Короткая стриженая бородка в кон. 19 в. приобрела широкое распространение среди чиновничества и интеллигенции.

В годы сов. власти постепенно развивалось настороженное отношение к Б. Даже привычная чиновничья бородка, к-рую носил, напр., В.И. Ленин, на др. лицах выглядела как «эсеровская». «Новому человеку» подобало быть чистым, здоровым, молодым, а значит. безбородым («Коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым»). Кон. 1950-х гг., ознаменовавшийся известной либерализацией нравов, актуализировал распространение Б., особенно среди нонконформистски настроенной молодежи. Этому отчасти способствовала необычайная популярность творчества Э. Хемингуэя. Б. парадоксальным образом начинает восприниматься как проявление «низкопоклонства перед Западом». В пародийной песенке «Прекрасна крымская земля...» Б. оказывается в одном ряду с др. свидет-вами «морального разложения», ведущего в конечном счете к предательству Родины: «Сегодня парень в бороде, а завтра где? - В Эн-ка-ве-де...». Частичная идеологич. «реабилитация» Б. в 1960-х гг. произошла под влиянием кубинской рев-ции с ее бородатым вождем Ф. Кастро. Романтич. отказ от бритья до достижения желанной рев. цели перекликался с полуофиц. романтикой странствий и строек. Естественная в полевых условиях Б. геолога или туриста входит в романтич. набор, включающий также рюкзак, костер, гитару и пр. Едва ли не поголовное ношение Б. характерно для худож. богемы. По мере старения поколения 1960-х гг. в условиях «застоя» семантика Б. размывается, однако подспудный рост фундаменталистских (почвеннических и монархич.) настроений оживляет старые стереотипы. Своеобр. игровой синтез самых разных коннотаций Б. обнаруживается у «митьков».

Лит.: Фаресов А.И. История бороды и усов. «Ист. вестник», 1904. № 10; Буслаев Ф.И. Др.-рус. борода, Соч. Т. 2. СПб., 1910.